Точка опоры. Выпуск от 7 октября 2016 г. Ответы на вопросы телезрителей

Видео YouTube

«Точка опоры. Беседы с доктором медицинских наук священником Григорием Григорьевым» (Санкт-Петербург)

Я продолжаю отвечать на ваши обращения на сайте телеканала «Союз», группе «ВКонтакте», сайте храма Рождества Иоанна Предтечи в Юкках, на мой личный адрес и адрес Международного института резервных возможностей человека на Придорожной аллее, который я возглавляю. И стараюсь отвечать на многие ваши вопросы, которые особенно важны для разных людей. Если вопросы сугубо личные и индивидуальные, то этим людям мы стараемся отвечать письменно, буквально индивидуально. А вопросы, которые представляют общий интерес, я стараюсь озвучивать. Поэтому продолжаю ответы на ваши вопросы. 

– Группа «ВКонтакте» телеканала «Союз». Валерий: «Доброго времени суток. Я сел за написание рассказа о проблемах семьи, попавшей в зависимость от секты “Свидетели Иеговы”. Если можно небольшой ликбез по данной теме: как люди цепляются за их крючок, самые распространенные случаи, используют ли они в своей деятельности наркотические вещества, например, для подавления воли вновь принятых, и главное, как получается оттуда выйти? Также буду рад любым материалам о способах их влияния на адептов и свидетельствам бывших участников, неравнодушных к данной теме. Прошу писать в “личку”».

– Валерий, я скажу вам про секты так: секты появляются потому, что мы, православные люди, не занимаемся апостольским служением. «Жатвы много, а делателей мало». Вот когда делателей мало, появляются другие делатели. Они окружают человека заботой и вниманием. Иногда, когда человек приходит в православный храм, то его не окружают такими заботой и вниманием, как в разных сектах, где человека просто начинают опекать. Одинокий человек видит, что обретает друзей, людей, которым он небезразличен, он попадает в большую семью, которая помогает ему преодолевать многие жизненные трудности. Ведь на самом деле все секты – это упрек нам в очень недостаточном апостольском служении. Если бы мы окружали людей духом любви, никаких сект бы не было. Секты – это обличение нас, православных христиан.

– Алексей: «Здравствуйте, хотел услышать Ваше мнение об «Анонимных Алкоголиках» и «12 шагах».

– Как я только что говорил, Господь сказал: «Жатвы много, а делателей мало». Очень много людей с зависимостями, проблемами, и любые методы, которые не загораживают Бога от человека (а «12 шагов» не загораживают Бога от человека), допустимы. Главное, чтобы любой метод лечения, личность врача, целителя не загораживали Бога от человека.

Многие группы анонимных алкоголиков работают под патронатом Русской Православной Церкви, люди в них причащаются, исповедуются. Я знаю многих людей, в том числе православных, которые выходили из зависимости именно этим путем. Знаю и священников, которые вышли при помощи «Анонимных Алкоголиков», и знаю архиереев, епископов, которые выходили из алкогольной зависимости именно через «12 шагов», бывали и такие случаи. Поэтому лично я отношусь к этому так: это действительно метод, который существует много лет, оправдал себя, показывает свою эффективность, но лично мне в 12-ти шаговой программе нравится не всё. Я считаю, что наши православные подходы более эффективны, но это мое личное мнение. При этом к «12 шагам» я отношусь крайне положительно, ни в коем случае нельзя останавливать колесо, крутящее жернов, который мелет муку: «Не заграждай рта у вола молотящего». Поэтому всегда на уровне Синодального отдела социального служения, на всех конференциях мы стараемся все-таки оказывать поддержку разным направлениям исцеления от зависимого поведения, в том числе и «Анонимным Алкоголикам».

– Евгений: «Здравствуйте! Прошу у Вас совета, как мне поступать в отношении моего младшего брата. Ситуация сложилась так: брат жил с семьей: жена, пасынок 15-ти лет, родная дочь, 10 лет. Он работал водителем, часто был в недлительных командировках, по приезду нередко выпивал в гараже. Жена увлеклась компьютерными играми, с его слов, перестала готовить и исполнять прочие обязанности. На этой почве в семье начались скандалы. На работе брата все реже посылали в рейсы, он все чаще приходил домой пьяный, скандалил, устраивал сцены, пугал суицидом. Жена работала до позднего вечера, он бросил работу совсем. Продолжая пить, будоражил уже не только свою семью, но и близких: обзванивал сестру, мать, братьев, прощался со всеми, собирался покончить с жизнью. Все принимали эти угрозы всерьез, лишались покоя, звонили мне. Я приезжал, беседовал с ним, давал литературу, молитвослов и вроде как находил понимание, но потом все повторялось по тому же сценарию.

Однажды после очередного оповещения родственников по маминому настоянию я приехал к брату. Калитка была заперта, на телефон он не отвечал. Я вызвал полицию, скорую. Перелезли через забор, зашли в дом, а он лежит на кровати, строчит своей жене sms на ее отключенный телефон и плевать ему, что все родные в тревоге и страхе переживают за его жизнь. Тогда я окончательно понял, что ему это доставляет если не удовольствие, то успокоение, когда все на взводе и в страхе за него.

В следующий раз, когда он хотел поджечь дом, я побил брата при семье (каюсь!) и отвез, как думал, на время, к матери, о чем скоро пожалел. С того времени мать оставила его у себя, жена перестала пускать в дом, вызывая всякий раз полицию. Брат имитировал поджог соломой – подложил под свой дом. Я уверен, жечь он не стал бы, но повод для вызова полиции дал. Теперь он пил каждый день, вымогая у матери деньги на пойло и сигареты, сел целиком и полностью на ее шею. Я выгонял его, но мама заступалась и оставляла брата жить у себя. Теперь сцены ревности к жене он, пьяный, закатывал перед матерью. Она скрывала от меня, чтобы я его не побил, но рано или поздно я об этом узнавал. Я просил маму выгнать брата, сдать в психушку, так как у него были припадки бешенства и он становился для нее опасен. Однажды его убедили, что нужно лечиться, повезли в Пугачевскую психиатрическую больницу, но его не взяли. Второй раз привезли после приступа, и опять не взяли. Я обратился к прокурору, те провели проверку и ничего противоправного не выявили. После этого случая брат вообще наотрез отказывался ходить даже к местному психотерапевту, считал, что тот будет ему мстить за жалобу прокурору.

Сестра в Саратове договорилась о лечении брата. Отвезли, отдали сорок тысяч. Пролечили, а через два месяца он стал пить еще хлеще. Мог и раньше начать, но боялся умереть. Возили туда же повторно, сестра и мама заплатили последние деньги. То ли тот врач шарлатан, то ли все далеко запущено – напился сразу же после лечения. Скорее всего, причина его пьянства больше духовная, с нее-то и надо начинать, но он в это не верит. 

Мать скоро три года как овдовела. Брат – копия своего отца, может, еще и поэтому мать не хочет его прогонять и жалко его, боится суицида. Он наглеет с каждым днем, требует деньги на пойло, курево. Осенью 2016 года будет два года, как он осел у мамы, больной женщины, не желая работать, находя себе оправдание. У нее пенсия восемь тысяч – слезы. Все сбережения мать тратит на него: кормит, одевает, да еще вынуждена давать на сигареты, алкоголь. Мне больно смотреть на все это, но против воли мамы ничего не могу сделать. Моя семья всегда помогала ей и делами, и деньгами, но теперь у меня дома ропот. Я их понимаю: они не обязаны ублажать прихоти братца, ведь и наша помощь в том числе стимулирует его не искать работу. Я уверен, не нуждаясь, он и шага не сделает, чтобы что-то поменять: воля утрачена, совесть потеряна. Но убедить маму выгнать его и этим спасти, не могу: зимой ей мешали морозы, летом она надеется на его вразумление. Но все катится в том же направлении: брат кормит обещаниями, «завтраками», трясет с нее деньги, и края этому не видно.

Развод с женой и приход в дом брата чужого мужика, который уже успел избить его, оптимизма не добавил, а только усугубил ситуацию, дав еще больший повод не просыхать. Подскажите, может, как-то через суд я могу отправить его на принудительное лечение, даже если мать против. Я готов на это, если есть законы, позволяющие сделать это».

– Вы знаете, дорогой Евгений, это, конечно, довольно непростая ситуация. Но что я Вам скажу: есть две силы, которые в принципе способны исцелить человека, – любовь и страх. Любовь здесь не действует, остается только страх. Практически можно его госпитализировать, но для этого надо периодически вызывать участкового инспектора, чтобы он фиксировал Вашего брата в пьяном состоянии. То есть надо писать заявление в милицию. Надо, чтобы было хотя бы три таких заявления. Тогда, если это будет зафиксировано трижды, то можно будет по суду поместить его на лечение. Именно через регистрацию в отделении милиции, по-другому здесь ничего не сделать, потому что закон устроен так, что с первого случая его госпитализировать невозможно.

Да, Вы правильно мыслите, что эту ситуацию нельзя так оставлять, потому что Ваш брат сведет маму в могилу. Надо это разрушать. Значит, три раза заявление, чтобы милиция зафиксировала его в этом состоянии, а потом принудительное лечение по постановлению суда.

– Светлана: «Отец Григорий, здравствуйте! У меня зависимость от еды. Решила воспользоваться Вашим советом поголодать. Но после одиннадцати появляется горечь во рту, если постишься неделю. Почему это происходит? Что с этим делать?»

– Вы знаете, когда выделяются шлаки, отходит желчь, то могут быть разные неприятные ощущения. Надо пить побольше жидкости. Если тяжело, кружится голова, можно немножко меда. Если вы голодаете сутки-двое, можно немножко меда: размешать пять чайных ложек меда в литре воды и пить. Можно добавлять немножко яблочного уксуса для подкисления среды. Вам будет намного легче.

– Мария: «Здравствуйте, отец Григорий. Для постановки диагноза нам советуют сходить на прием к кинезиологу. Мы почитали о кинезиологии, эта методика вызвала у нас  сомнения, и мы не смогли разобраться, основана ли она на научных данных и стоит ли к ней вообще прибегать. Поясните нам, пожалуйста. Спасибо».

– Мария, знаете, я даже не могу ответить на этот вопрос. Как представитель научной медицины я такого направления не знаю. Но, может, это какое-то новое направление, мне неизвестное, поэтому не могу ответить на Ваш вопрос.

– Кузьма: «Здравствуйте, батюшка. Человек пьет, мучает жену, проходил курсы Шичко, давал зарок на год, какое-то время не пил из-за проблем на работе. Когда жена подавала на развод, уезжал жить к родственникам. Все имело временный эффект: стресс и страх уходили и все возвращалось вновь. Причащается часто, но, возможно, неискренне. Зарок, данный на год, нарушил через несколько недель. Оправдывает пьянство тем, что якобы трезвые люди – бездельники, постоянно грустные, а он – веселый, работящий. Больше всего горя достается жене. Что делать, когда уже сделали все, что могли? Неужели Господь не услышал?»

– Вы знаете, дорогой Кузьма, ведь для лечения любовью, зарока надо, чтобы человек этого хотел. А судя по тому, что Вы написали, ему нравится это состояние, он искренне не хочет меняться. И Господь, любящий Отец, насильно на человека не подействует. Когда не действует любовь, остается только страх, только стресс, только какие-то жизненные испытания. Там, где не действует любовь, остается страх. Рекомендую Вам найти какие-то жесткие формы взаимодействия с этим человеком, потому что по-другому ничего не сделаешь. С ним надо поступать настолько жестко, насколько это возможно. Но самое главное, сами не забывайте, что Вам надо спасать себя и не терять благодать, и ни в коем случае не осуждайте этого человека. Самое главное помнить: «В годину смуты и разврата не осудите братья брата» – эпиграф к роману М.А. Шолохова «Тихий Дон».

Ответы на ваши вопросы я продолжу в наших следующих передачах. Божие благословение да пребудет со всеми вами!

Записала Аксиния Шмонденко

Опубликовано: 7 октября 2016 г.
Обновлено: 4 ноября 2021 г.